В Доме ученых 13 апреля пройдёт экологический семинар. Напомним, 6 апреля 1993 года на радиохимическом заводе комбината произошел взрыв. Часть радиоактивных веществ была выброшена в атмосферу. Площадь загрязнения за пределами СХК составила порядка 100 кв.км., пострадали несколько деревень. Томск, вспоминают специалисты, тогда спасло направление ветра. Усугубить ситуацию не дал выпавший снег.

Экологический семинар, посвященный аварии на СХК, проводит Томское профессорское собрание. Среди участников – известные ученые нашего города, которые принимали участие в оценке последствий случившегося на СХК. Семинар состоится 13 апреля в Доме ученых. Вход свободный, начало в 15 часов.




К каким последствиям это привело и благодаря чему удалось избежать катастрофы, рассказывает «Газета.Ru».

Сибирский химический комбинат был создан в начале 1950-х годов в Томской области, в городе Северске. С 1961 года действовал радиохимический завод, занимавшийся выделением плутония из облученных блоков урана и очисткой урана и плутония от примесей.

Одним из этапов работы была подготовка блоков урана к выделению плутония. Для этого они помещались в аппарат, который представлял собой стальную емкость высотой 6,3 м и диаметром 2,8 м, установленную в каньоне и окруженную бетонной стеной толщиной более метра.

6 апреля 1993 года в 12:40-13:00 одна бригада на заводе сдала смену, и за работу принялась другая. Около 12:50 операторы сообщили дежурному инженеру-технологу, что в аппарате поднимается давление. После проверки выяснилось, что оно поднялось до двух атмосфер. Инженер-технолог велел сбросить давление через смежные аппараты по технологическим линиям, но это не дало заметного результата. В 12:55 давление в аппарате поднялось до пяти атмосфер и продолжало расти. Толщина стенок емкости аппарата была рассчитана на 14 атмосфер.

К 12:58 давление достигло 18-20 атмосфер. Затем аппарат не выдержал. Произошел взрыв. К этому моменту в аппарате находилось почти 9000 кг урана и полкило плутония.

«Когда прибыли на место, был шок, потому что полздания просто не было. Развалилось по вертикали почти пополам: одна часть выстояла, а другая лежала прямо на дороге. Горела кровля, дым шел со стороны ворот железнодорожного въезда. Нам была поставлена задача идти туда, там горел большой мусорный бак», — вспоминал пожарный Олег Власюк.

При взрыве значительная часть плутония и других радиоактивных веществ была выброшена в атмосферу через разрушенные стенки и крышу емкости, крышу и окна цеха, штатную вентиляционную систему. Сразу после взрыва люди в цеху были оповещены сиреной, надели респираторы «Лепесток» и были выведены из здания; персонал, не задействованный непосредственно в ликвидации аварии, был эвакуирован.

Очаги пожара на крыше и в аппаратном зале пожарные ликвидировали за 10 минут. Плиты перекрытия каньона, в котором находился аппарат, оказались сдвинуты, потолок аппаратного зала разрушен. Краска на стенах пошла пузырями, что указывало на взрыв парогазовой смеси.

Кроме этого, были уничтожены проводящие коммуникации и электроарматура приборов и освещения, пострадала система отопления, оказались выбиты шлакоблоки и оконные проемы в нескольких местах аппаратного зала.

Авария привела к радиоактивному загрязнению производственных помещений, соседних промышленных площадок на северо-востоке, сельхозугодий предприятия «Сибиряк». Радиоактивный шлейф протянулся на 8 км.

Спустя неделю на место аварии прибыли специалисты Международного агенства по атомной энергии, чтобы оценить влияние выброса радиации на здоровье населения и экологию. Работа проводилась в сотрудничестве со специалистами из Института биофизики — Государственного научного центра России.

«Одним из немногих преимуществ, которые могут быть получены вследствие инцидента, является возможность как можно более полно выяснить его причины и распространить эту информацию. Последствия аварии могут оказаться очень масштабными, поэтому важно убедиться, что о взрыве и его последствиях известно так много, как только возможно», — отмечалось в отчете.
Как установили специалисты, давление в аппарате повысилось из-за несоблюдения режимов перемешивания растворов и сдувки газов из аппарата. Произошла химическая реакция между органическим содержимым и азотной кислотой. Кроме того, в аппарате находился растворитель с высоким содержанием циклических парафинов, что привело к накоплению химических соединений, более активно реагирующих с азотной кислотой. Температура в верхней части аппарата была существенно выше, чем в нижней — необратимый характер химической реакции был бы невозможен при температуре ниже 70 °C, как того требует регламент.

Северск и Томск от масштабного радиоактивного загрязнения спасла погода, считал Власюк.

«Ветер был от реки, снег, дождь, все махом прибило… Если бы нет, возможно, накрыло бы город. Чернобыль тогда еще жил в умах, поэтому страх был», — вспоминал он.

И действительно, в момент взрыва дул юго-западный ветер и шел снег. Он захватил часть выброшенных радионуклидов и заставил их осесть в окрестностях завода. На пути выброса было лишь два небольших населенных пункта, уровень радиоактивного загрязнения в которых не требовал отселения. К сентябрю интенсивность излучения упала до фоновых значений.

Всего в результате аварии радиоактивному облучению подверглись 1946 человек, из них 1920 ликвидаторов. 10 человек получили годовую допустимую дозу облучения в нормальных условиях (5 бэр), но предел допустимого разового облучения персонала — 25 бэр — превышен не был.

По Международной шкале ядерных событий инциденту был присвоен, по разным данным, уровень 3 (серьезный инцидент с пренебрежительно малым выбросом и несмертельными эффектами) или 4 (авария с локальными последствиями, минимальным выбросом и возможными единичными смертельными случаями). Для сравнения, авария на ПО «Маяк» получила 6 уровень, а авария на Чернобыльской АЭС — 7, максимальный.

«Некоторый вред человеку и природной среде в результате аварии был оказан, но он минимален, который мог случиться. Помогла и роза ветров, и спектр — взрыв произошел в технологической цепочке, которая уже прошла стадию отсаживания радионуклида цезия-137, — сообщил РИА «Новости» профессор кафедры геоэкологии и геохимии Томского политехнического университета Леонид Рихванов. — Но в целом население, которое живет в постоянной зоне влияния СХК, получило существенную дозовую нагрузку, но не из-за аварии 1993 года, а из-за других инцидентов до этого года. Эта авария внесла маленькую толику. Но она позволила впервые заняться воздействием СХК на окружающую среду и здоровье человека».