Около двух месяцев назад все СМИ Западной Сибири сообщили ужасающее известие о том, что «старший лейтенант заказал своего сослуживца».

Сегодня я, несчастная мать того старшего лейтенанта хочу обратиться ко всем добрым людям города Северска, где служил мой сын, чтобы рассказать то, о чём нестерпимо болит моё материнское сердце. И делаю это с одной единственной целью - быть услышанной десятками тысяч взрослых людей, у которых тоже есть дети. На своём примере я хочу рассказать о том, как трудно, а порой просто невозможно уберечь своего ребёнка от жестокой и очень несправедливой взрослой жизни. И чаще всего это касается как раз именно хороших детей, потому что в силу своей природной порядочности и доверчивости они просто не могут вовремя распознать то, на что сами не способны.

Мой сын, старший лейтенант Дмитрий Спирин, получил звёздочку старшего лейтенанта буквально за два дня до того, как был арестован. И прослужил офицером меньше двух лет. Его детство, как и всех тех, кому довелось родиться в «лихие девяностые», когда распадалась на обломки Великая Держава, простым и обычным назвать трудно.

Мы все хорошо помним, как тяжело приходилось взрослым, но мало когда по-настоящему задумывались над тем, что в то же самое время рядом с нами в хаосе и полной неразберихе росли наши дети. На смену сказкам и милым детским фильмам в наши дома ворвались американские, а позднее, и отечественные боевики и ужастики. Но где нам было понять, как и когда аукнется нам тот жестокий «эксперимент», на котором росли наши несмышлёныши, игравшие уже не в Чапая и Казаки-разбойники, а в новых, пришедших им на смену, «героев», в виде ковбоев, бандитов, негодяев и авантюристов. Это наша недавняя история. И она не могла не отразиться на целом поколении детей, фактически « зомбированных» фильмами, в которых изобиловали насилие, страх, ненависть, убийства.

Я не берусь выступать в роли обличителя системы. Я только пытаюсь донести до сознания каждого человека, имеющего детей ту тупую и ноющую боль, которую невозможно не испытывать за целое, преданное своей страной, поколение юношей и девушек, кому сейчас чуть больше двадцати. Это те девочки сегодня пытаются продать свою юность и красоту как можно дороже, это они мечтают о счастье пусть со старым, но очень богатым «папиком», это их сегодня убивают, уродуют, продают. А мальчики… Они тоже мечтают. Мечтают быть теми белозубыми, довольными жизнью красавцами-миллионерами, о прекрасной жизни которых бесконечно рассказывают все каналы нашего телевидения. Мечтают непременно стать богатыми, чтобы жить, а не выживать как их родители. И девочки эти, и мальчики наши с вами дети.

Мой сын никогда не был тихоней, но и проблемным ребёнком он тоже не был. За все школьные годы я ни разу не была вызвана в школу, за какую либо его провинность или выходку. Он рос невысоким худеньким мальчиком, но всегда мечтал стать большим, сильным и смелым.

В 1995 году, когда уже шла Первая Чеченская война ( именуемая Кампанией) я, ( по профессии инженер - теплоэнергетик), вследствие невозможности найти работу в том маленьком городке, где мы живём уже с 1990 года, подписала контракт на службу в должности старшего писаря батальона в полк Оперативного Назначения ВВ МВД РФ. В мои служебные обязанности в те нелёгкие годы входили командировки в горящий Грозный, где мне, уже взрослой сорокалетней женщине, пришлось повидать не только страх, боль и ужасы войны, но и героизм наших военных. И с тех самых пор я старалась своего ещё маленького сына, которому не было и шести лет, воспитывать на рассказах о чести, славе и достоинстве наших солдат и офицеров. К нам в дом приходили мои сослуживцы с семьями и детьми, и мой сын многих настоящих героев той войны знал лично, разговаривал с ними и гордился перед сверстниками знакомством с настоящими мужиками.

Дима окончил школу в шестнадцатилетнем возрасте, и, несмотря на то, что по-прежнему внешне всё ещё был невысоким и худеньким, его огромное желание стать офицером, оказалось значительно сильнее слабых физических данных. Преодолев все трудности поступления, он всё же был зачислен курсантом Санкт-Петербургского Военного Института ВВ МВДРФ, а спустя пять лет, успешно окончил учёбу повзрослевшим, высоким, статным , хотя и по-прежнему худощавым. Ему был всего двадцать один год и перед ним была прекрасная карьера блестящего русского офицера. И вся наша семья была преисполнена гордости и счастья за сына, внука и брата.

Не могу не отметить, что всегда боялась за своего сына потому, что видела его честность, порядочность, нетерпимость ко лжи и предательству. И, как мать, повидавшая за время обеих чеченских войн много боли, крови и смертей наших ребят из числа лучших солдат и офицеров, боялась, что мой сын может по распределению попасть в Дагестан или Чечню, где с его принципами и жизненными позициями погибнет, защищая чужие интересы. А он, в тайне от меня, просил распределения на Северный Кавказ. Как я узнала позже, он написал ни один рапорт с просьбой зачислить его в спецподразделения. Только, даже усиленно тренируясь, он не смог сдать необходимые нормативы по физической подготовке и получил отказ. Поэтому моему материнскому счастью не было предела, когда Дима попал в Западную Сибирь. О, если бы знать, откуда придёт беда!

Всё, что с ним случилось, я узнала от его товарищей, которым не безразлична судьба моего сына. И то, что я узнала, хочу рассказать вам. Как я уже писала выше, Дима сразу после школы в шестнадцатилетнем возрасте попал в военный институт, а значит, в казарму. Пять лет курсанты военного института находятся в замкнутом пространстве, приезжая домой два раза в год на кратковременные каникулы. И по окончании института, по сути - это те же дети, что и пять лет назад, только подросшие. Крепкие, здоровые юноши с молодой кипящей кровью и огромной жаждой иметь всё и сразу, они влетают во взрослую жизнь, совершенно не зная её, не зная жизни, которой жили все эти годы даже их сверстники по ту сторону институтского забора .

Так мой Дима, отслужив благополучно первый год, угодил в ловко расставленные сети молодого, но уже опытного афериста, предложившего ему способ быстро и легко разбогатеть. Тогда, сам того не подозревая, мой сын вступил в заведомо проигрышную для него игру под названием «бизнес». В тот момент, когда Дима только начал свою «первую партию» ( а всего их было три), конец этой игры его организатору был давно уже известен. Ловкий жулик заманивал свою жертву то в одну, то в другую авантюру. Из Димы выкачивались немыслимые деньги, которые он брал в кредит. Они же и оседали в карманах у жулика. В силу того, что военным нельзя иметь ничего общего с каким бы то ни было бизнесом, то все документы на так называемый «бизнес» моего сына остались по-прежнему оформленными на его прежних хозяев, то есть на жену афериста (поскольку и сам он военнослужащий). В результате, каждый остался при своём. Дима при своих долгах, жулик при своём бизнесе, многократно выросшем благодаря вложениям глупого юнца.

О том, что происходило с Димой в последние полгода можно только догадываться. В итоге на сегодняшний день «раскрученных» аферистом долгов у моего сына на два миллиона рублей кредитов в банках и пресловутая долговая расписка ещё на полтора миллиона. То был последний бизнес- проект афериста, заключающийся в том, что Диме им был продан якобы «раскрученный бизнес» под названием «магазин», представляющий собой несколько сумок с китайским нижним женским бельём, оцененный аферистом с баснословными накрутками в полтора миллиона рублей. После того, как» игра» была сыграна, осталось только захлопнуть ловушку, откуда уже было не выбраться наивному и доверчивому молодому человеку. А после того, как аферисту стало ясно, что денег ему из Димы больше не выкачать, он издевательствами и угрозами стал требовать вернуть долг по имеющейся у него расписке. Дальнейшее, я думаю, описывать нет смысла. И остаётся только догадываться, ЧТО должен был испытывать молодой человек, оказавшись в подобной ситуации.

В последний раз мой сын был дома в отпуске в январе прошлого года. Поэтому о его жизни мы могли узнавать только по телефону. А он на все вопросы отвечал всегда одинаково: « У меня всё хорошо. Не беспокойтесь». Последнее, что он сообщил нам за два дня до ареста, это была радостная новость о том, что ему присвоено звание старшего лейтенанта. Только много дней спустя, когда я стала приходить в себя после известия о том, что Дима обвиняется в заказном убийстве, я начала понимать, ЧТО происходило в то время с моим бедным сыном! КАКИМ усилием воли ему приходилось скрывать то, что скрывать было нельзя, но он до последнего пытался решить свои проблемы в одиночку. Он для себя твёрдо знал, что не имеет права перекладывать проблемы на своих родных, и увязал всё глубже и глубже. А я даже в самом страшном сне не могла увидеть, что мой сын попадёт в такое!

Безысходность, невыносимое, тягостное существование один на один со своей бедой, унижения, душевная боль и страх преследовали его день за днём в те, казавшиеся бесконечными, месяцы. Доведённый до отчаяния, Дима поделился своей бедой со своим товарищем, а тот, посоветовав ЕДИНСТВЕННЫЙ и НАДЁЖНЫЙ выход в виде «киллера», и, пообещав его найти, просто и без затей СДАЛ его сотрудникам правоохранительных органов. Там, как оказалось, всё было предельно просто потому, что сам этот «товарищ» был на крепком крючке у представителей власти и был поставлен перед простым выбором: Или сядешь сам, или «приведёшь» вместо себя. Вот он и привёл. Диму. Ну а там уже всё пошло, как по маслу.

Но, предотвращая данное конкретное преступление, не правильнее ли было надавать этому глупому юнцу оплеух и вместо внедрения оперативников и раскрутки по полной программе, отвести его к его же командирам? Возможно, мне, как женщине этого не понять. Но все люди, так или иначе, чьи-то матери, отцы, братья….Как быть с этим? Я всё пытаюсь понять, что должны испытывать сотрудники правоохранительных органов, вернувшись домой после тяжёлого дня, и, обнимая своего ребёнка, когда всего несколько часов назад отправили на долгие годы в тюрьму, юнца, оказавшегося до смешного лёгкой добычей? Неужели всё так безнадёжно плохо и пусто в их душах?

Ведь что, по сути, произошло? Преступление, которого не было, а могло бы и не быть вовсе, ЯКОБЫ раскрыто. Среди пострадавших только обвиняемый, которого будет судить Военный трибунал по всей строгости закона. При этом грозит ему очень большой срок. И ведь если бы этот потенциальный убийца являлся таковым в действительности? Перед вами был просто мальчишка, который, оказавшись в непосильно тяжёлой жизненной ситуации, не справился с ней, позволив спровоцировать себя на действия, которые как кадры из крутых боевиков всё ещё мелькали в его детском испуганном сознании.

Вот она беда, масштабы которой так трудно было оценить в проклятых «лихих» девяностых! И сколько ещё таких «Дим», запутавшихся в сегодняшней страшной жизни, блуждают по ней в поисках богатства, радости, счастья? Сколько этих мальчиков и девочек могут пропасть в тюрьмах и на обочинах нашей страшной, нечеловеческой действительности? Неужели в этой несчастной стране мало настоящих, действительно подонков и «отморозков», место которых в исправительных лагерях?

Я обращаюсь ко всем, от кого хоть в какой-то степени зависит жизнь наших детей: Умоляю вас, прежде чем сделать окончательные выводы по каждому отдельному случаю с молодыми людьми, будьте осторожны, потому что перед вами дети! Наши несчастные, совсем ещё юные девочки и мальчики, преданные своей некогда Великой, а ныне такой же несчастной, раздираемой беззаконием и деньгами, страной. Карать и предавать у нас всегда получалось лучше, чем сострадать и миловать. Вспомните, кто в молодые годы не был глупцом и не совершал ошибок? И вспомните, как многое всегда зависело от нас, взрослых!

«Имеющий уши, да услышит» ( Евангелие)

P.S.
Недавно я получила письмо от Димы, в котором есть такие строчки: «…Мама, я только здесь по-настоящему начал понимать, что со мной случилось. Прости меня, что не смог стать ни хорошим сыном, ни достойным офицером.. Я надеялся, что заработаю большие деньги и тогда смогу помочь вам. Я знаю, как тебе всегда было трудно жить. Я хотел помочь вам и мечтал обеспечить своей будущей семье достойную жизнь. ..Не плачь сама и постарайся успокоить бабушку. Я очень вас люблю……Меня трудно оправдать, но я слишком долго находился в этом кошмаре. … Я очень жалею, что встретил на своём пути этого высококвалифицированного жулика, но ещё больше жалею, что позволил негодяю и настоящему подлецу засадить меня вместо себя в тюрьму.… . То, что я пережил в последние несколько месяцев, не пожелал бы самому заклятому врагу, но я не убийца! Я НЕ УБИЙЦА! И я знаю, что никто, кто знает меня, в это не поверит… Но я виноват….Я виноват перед всеми вами….

С глубоким уважением ко всем, мл.сержант запаса, Ветеран Боевых Действий и просто глубоко несчастная мать, жертва несостоявшегося заказного убийства.