Форум U-NOVUS – одна из площадок, на которых крупные компании ищут себе перспективных партнеров. Или сотрудников. Одним из участников U-NOVUS – 2017 стал директор блока по управлению инновациями госкорпорации "Росатом" Вячеслав Першуков.

В госкорпорации он в том числе курирует проект "Прорыв" по созданию ядерных энергетических технологий нового поколения. Одним из ключевых элементов "Прорыва" является строительство на площадке Сибирского химического комбината (СХК) в Северске опытно-демонстрационного энергокомплекса (ОДЭК) с реакторной установкой "БРЕСТ- 300". В интервью РИА Томск Першуков рассказал о реализации томского этапа проекта.

Росатом с 2011 года реализует на СХК проект "Прорыв" по созданию новейшего топлива, на котором атомная энергетика будет работать после 2020 года. В Северске (закрытый город-спутник Томска) в составе опытно-демонстрационного энергетического комплекса появится реакторная установка "БРЕСТ-ОД-300" с пристанционным ядерным топливным циклом, а также производство уран-плутониевого (нитридного) топлива для реакторов на быстрых нейтронах.

– В конце прошлого года "Росатом" заявил о возвращении "Прорыва", и в частности проекта по строительству опытно-демонстрационного энергокомплекса "БРЕСТ-300", на стадию НИОКР. Будут ли в этой связи перенесены сроки проведения строительных работ на площадке в Северске?

– "БРЕСТ-300" – это один из элементов большого проекта под названием "Опытно-демонстрационный энергетический комплекс". И главный вопрос – когда мы сможем продемонстрировать полное замыкание цикла. Это не только запуск собственно реактора "БРЕСТ-300", но комплекс проблем, связанных и с работой реактора, и со строительством, и с наработкой топлива, и экспериментальным доказательством того, что облученное ядерное топливо может быть вновь запущено в производственный цикл.

Это огромная научная программа, настоящая mega science, которая требует времени. Принципиально то, что Томск, являясь признанным научно-образовательным центром, получил возможность реализовать такой mega science проект в интересах всего человечества.

– В конце прошлого года вы говорили, что строительные работы в Северске начнутся в конце 2017 – начале 2018 года. Эти сроки все еще актуальны?

– Мы планируем начать строительно-монтажные работы именно в эти сроки. Сегодня я не вижу объективных причин, которые могли бы нам помешать начать подготовительные работы в этом году. И в Северске это знают, объемы строительных работ под площадку "БРЕСТ-300" уже подготовлены.

– Реакторы на быстрых нейтронах, в частности "БРЕСТ-300", – это принципиально новая ступень в развитии атомной энергетики. Но чем, собственно, северский реактор будет отличаться от другого реактора на быстрых нейтронах, который строится на Белоярской АЭС?

– В этих реакторах принципиально отличаются теплоносители. В одном случае натрий, в другом свинец. А это влечет за собой большие технологические последствия. И в конструкции, и в мощностях, и в способах дальнейшей переработки этого самого теплоносителя. Так что эти реакторы уникальны по перечню технологических проблем, которые необходимо преодолеть.

– Работы по НИОКР проекта "БРЕСТ-300" приведут к каким-то серьезным технологическим изменениям? Первоначальный проект сильно изменился?

– Мы приняли принципиальное решение по созданию нескольких стендов, на которых мы будем обкатывать элементы технологии. Речь идет о стендах на главный циркуляционный насос, парогенераторы и корпус реактора из железобетона. Что важно, их появление не повлияет на сроки строительства. Результаты экспериментов на этих стендах скажутся на специфике заказов на конечное оборудование.
А строительные работы будут идти своим чередом. В этой сфере мы ищем только пути сокращения издержек. Мы понимаем, что нужно делать, но нам нужно добиться, чтобы эта технология перешла на коммерческие рельсы. Конкуренция на мировом энергетическом рынке вынуждает нас двигаться в направлении новых технических решений.

– Новые технические и технологические решения требуют и новых, современных кадров. Специалистов в областях, которые еще вчера просто не существовали (возьмем ту же 3D-печать). Изменится ли система подготовки кадров в контексте появления новых, неизвестных ранее профессий?

– Я не вижу в этом никакой потребности. У нас существует 10-летний план по подготовке кадров для отрасли, есть консорциум вузов, которые этих специалистов готовят. Зачем принципиально менять систему, которая работает? Другое дело, что у нас есть проблема комплектования кадрами в наших проектах за рубежом. Там есть специфика, особый подход к подготовке студентов, нужна особая преподавательская среда. Там и правда имеется кадровый дефицит.

У нас запущена большая программа по дальневосточному кластеру, которая включает и направления по подготовке нужных нам специалистов. А "модные" профессии, вроде 3D-печати, это же не образование, а навык. Чем займется инженер-математик, будет он специалистом по 3D-печати или создавать математические модели для суперкомпьютеров или еще что-то – это просто сфера деятельности, которая требует навыков, а не базового образования.

– Мировой энергетический рынок меняется на глазах. Планирует "Росатом" серьезно расширять сферу сотрудничества с инновационными компаниями, университетскими, например, которые как раз готовы предложить собственные решения в нетрадиционных экономических и технологических сферах? Форум U-NOVUS, он ведь, как раз об этом…

– Если честно, что такая специфическая отрасль, как атомная энергетика, может ждать от университетских стартапов? Они же не могут поставить задачи, которые были бы интересны нам. Они могут прийти со своими разработками. Нам нужно, чтобы они пришли со своими компетенциями, а задачи будем ставить мы. Потому что те задачи, которые может поставить "Росатом" для решения конкретных проблем отрасли, никто кроме него не сможет поставить. Это касается традиционных технологий.

А вот что касается диверсификации бизнеса – мы сегодня идем и в солнечную энергетику, и в ветрогенерацию, и в технологии искусственного интеллекта, супервычисления, и в разработки новых накопителей энергии – вот тут ситуация обратная. Мы готовы рассматривать различные идеи по этим направлениям. Будем создавать коллаборации по принципам, по которым создавались Google или Facebook.

– В этой связи инновационная программа "Росатома", которую вы курируете, изменится?

– Нет, пока мы действуем в рамках уже принятой программы ПИР 2.0 (программа инновационного развития – Ред.), которую мы защитили и которая признана лучшей в стране. Но это программа по основной сфере деятельности госкорпорации – энергетика текущая и будущая, элементы суперкомпьютерных технологий, ядерная медицина и инфраструктура. Она пока не включает элементов по диверсификации бизнеса "Росатома", в сфере той же солнечной или ветрогенерации. Они пока не утверждены.

Как только это произойдет, ПИР 2.0 будет преобразована в ПИР 3.0. Но сейчас в правительстве уже говорят о необходимости перехода госкорпораций с индивидуальных программ развития на сквозные, межотраслевые программы развития. Это приведет к синергии компетенций, имеющихся у каждой отдельной корпорации. Я считаю что для "Росатома" это очень перспективная тема.

Источник РИА Томск