«А что, собственно, случилось?
Да ничего. Школа-интернат №82 закрывается.

Это ведь не сводка с линии фронта, где наши наступают или отступают.
Хотя, как заметил один очень умный человек, часто новость в России принимает затяжной характер.
Я даже не сразу понял, что он имел в виду. Потом до меня дошло – официальная точка зрения уже закончилась убедительной точкой, а событие только-только разворачивается!

Так и в нашем случае с закрытием.
Ритуал подвел.
Не разработан он, этот ритуал закрытия муниципального общеобразовательного учреждения. Не было торжественных, но прочувствованных по утрате речей, завязывания красной ленточки и прятанья устрашающих ножниц до лучших (ведь мы оптимисты!) времен.

Дети не знали, о чем говорил директор с представительным дядей, который появился в школе за день до последнего звонка. В роли этого дяди выступил региональный руководитель партии «Единая Россия» Ващенко В. В., заодно заместитель начальника Управления образования.

В исключительно благожелательном тоне он поведал о необходимости смотреть вперед и разделять мнение команды, в которой все мы работаем. А соответственно принимать на веру не только мнения, но и решения вышестоящих членов команды.
- А в чем все-таки дело? – поинтересовался директор школы-интерната.
- Есть постановление о закрытии вашего учреждения, - ответствовал дя.., простите зам. Начальника.
- Где же оно? – законно поинтересовался директор.

Тут собеседник даже как-то замялся:
- Оно в стадии визирования…
- Вот как! – даже воскликнул директор. – И…
- Мы вас с ним ознакомим, ну скажем так, когда вам удобнее, может в четверг? Приезжайте.

Так. Значит, бесконечные слухи, сплетни, предположения, даже конфиденциальные беседы по этому поводу уже воплотились в некий документ, в постановление, которое уже где-то ждет последнюю, верховную подпись.
Странно, очень уж странно все это. Вы не находите?
А завтра последний звонок…
Несколько телефонных звонков ситуацию не прояснили.

Юрист УО Руденко Н. Н. очень твердо отказалась предоставить директору копию данного постановления, а Глава Администрации отказался принять, сославшись на занятость.

В среду прошел последний звонок, а в четверг дождичка не было – документ о трех страницах лежал на столе начальника УО Щипкова.
- Мы вам предоставляем компьютерную копию для ознакомления, - сказал начальник тоже очень твердо и, явно подражая кому-то, - но мы хотим предупредить, что в отношении этого документа вам не стоит высказывать какие-либо возражения или будоражить там родителей или общественность. Этого не надо делать.
- Почему это? – чуть не вырвалось у директора, но не вырвалось. Он уже знал, что сей документ, пока не подписан всеми, может именоваться только проектом, но никак не постановлением.

Он вспомнил прошлогоднее заседание городской депутатской комиссии по вопросу переезда детского дома в стены школы-интерната, вспомнил еще более раннюю «новость» от коллеги – директриски о том, что «интернат решают закрыть, вселить туда Трусова (директор Детского дома), только не знают, куда деть Кондратенко», вспомнил все досужие разговоры на эту тему, многое вспомнил, взял со стола документ, попрощался и вышел.

Да, не было в этом «постановлении» ничего сказано про нынешних его обитателей – детей из многодетных, малообеспеченных и неполных семей.
«Очевидно, что мы их будем переводить в обыкновенные школы, может быть целыми классами», - сказал по этому поводу на исторической встрече начальник УО Щипков.

Не было ничего и о дальнейшей карьерной судьбе директора школы-интерната Кондратенко, так сказать - на общих основаниях и невзирая на 11 лет работы!

Директором нового учреждения назначался Трусов Ю. Б. с заключением контракта на пять лет. Тот самый Трусов Ю. Б., по недосмотру которого три или четыре года назад были разукомплектованы два интернатовских компьютера. Юрий Борисович тогда командовал компьютерной службой при ГорОНО. Но кому это интересно теперь. Ставка сделана на него.

- Самое лучшее для Вас, Андрей Павлович, поработать у Трусова в завучах, пока. Пока не подыщем Вам директорскую должность в другой школе, - так сказал по телефону заместитель Главы Администрации.
- А…?
- А Трусов будет по хозяйственной части.
«Вот уж хозяйственную часть я бы ему не доверил, даже если бы он стал моим заместителем, а не я его…» - подумал директор.

Пришла суббота – его день рождения пал в этот раз на нее. Первое, что директор увидел в этот день, было падение белого коня с подиума во время показа мод где-то там, в Перу, транслируемое по каналу Euronews.

После выходных события не заставили себя ждать. Уточнив по телефону, что директор Школы-интерната на месте и, несмотря на случившийся дождь, прискакала секретарь-делопроизводитель УО. За 11 лет работы такое было впервые.
- Андрей Павлович, мне тут надо, чтоб вы бумажечки подписали.
- Какие бумажечки?
Оказалось, первый экземпляр Постановления о..!

И тут в нем взыграло – какая-то мышиная возня с этим постановлением, какие-то намеки на молчание, странное нежелание власти и властички хотя бы для приличия обсудить этот вопрос заранее, даже падение белого коня с подиума – всё твердило: «Оттолкни от себя!». Аккурат, как на внутренней стороне двери салона пассажирской Газели.

- Я не буду ничего подписывать, - сказал директор и стал вполне спокойно ждать переполоха.
Конечно, запиликали телефоны, забегали курьеры… сам Щипков вышел на связь.
Он убеждал директора, что подписать обязательно надо, что сегодня прямая линия у Главы администрации, что у Детского дома юбилей!..
Вот оно что!
К юбилею передать интернат детям детского дома, а наших детей рассортировать целыми классами по школам, которые больше других сейчас будут нуждаться в наполняемости.
- Я ничего подписывать не буду.

За 11 лет, да нет, даже за первый год работы он насмотрелся многого в семьях детей, которые учились здесь. Но даже в самых благополучных из них ощущался некий упадок, та самая безнадега-точка-ру, которую и словами не передать, надо посидеть, помолчать, прочувствовать.
И если подписать, значит уже вариантов нет – победит безнадега. Победит то, что он видел на лицах многих детей и родителей – как незримо прописанное «просто», абсолютное безразличие.

- Я ничего подписывать не буду.
И положил трубку.

Со вторника пошло развитие сюжета. Обсуждали все и в разных, разумеется, ракурсах:
- Слышали, не подписал.
- Слышали, слышали. Себе только хуже делает.
- А Кузьменко сказал, что директора понять можно!
- Да. Было такое сказано.
- Ну и чего он добился?
- Все равно разгонят…

Это самое «разгонят» тоже давно витало над школой-интернатом.

Демократические перемены, демографический излом, малая наполняемость дали волю мечтателям-оптимистам. Уже совсем собирались было открыть здесь кадетский корпус года два назад, но одумались. Начальник областного Департамента образования увидел здесь в будущем закрытую школу для малолетних нарушителей или, как вариант, изысканную гимназию для элитарных девочек. И еще что-то с начальной летной подготовкой!
Разные приезжали начальники, расспрашивали, переглядывались, похваливали и даже большой палец вверх поднимали, дескать, здорово здесь у вас! – после чего уезжали, где-то отрапортовывались за найденный столь лакомый кусочек, нисколько не задумываясь о тех, кто населял сейчас эти серокирпичные здания среди сосен на окраине города.

Глава администрации уже во вторник в обязательном порядке запланировал встречу с директором школы-интерната.
- Ну что, получается, кукушонок выталкивает из гнезда кукушку? – спросил Кузьменко.
- Не обо мне речь, Николай Иванович, - сказал Кондратенко. – Как можно взять и выгнать одномоментно всех детей. Понимаю, они уйдут в другие школы.

Но ведь собираются переводить целыми классами, даже без учета места проживания. Уже не говоря о том, насколько многим семьям это будет невмоготу. Да, кто-то из родителей не хочет трудиться, но есть и такие, кто бьется как рыба о лед, а не может, не получается. Разве дети виноваты?

И это был первый позитив в истории. Глава администрации однозначно согласился с тем, что нынешним обитателям интерната, его сегодняшним учащимся, надо дать возможность в нем доучиться.

- Или дать возможность выбора их родителям, где продолжать обучение детям.
- Разумеется.
Проблема, о которой знали все, но как-то «не решали»!

Самое интересное, что и проблему наполняемости могли бы решить даже не при желании, а четко по закону.Дело в том, что направление детей в школу-интернат должны осуществлять муниципальные органы управления образованием. Так в Типовом положении прописано и соответственно в Уставе школы-интерната. Но не прописано в уставе УО, как оказалось.

- Мы вам доверяем набор делать самим! – повторяет начальник УО Щипков.- Ну а раз у вас недобор, значит к вам не хотят идти.

Разумеется, разумеется… Сколько раз директор школы-интерната был свидетелем этих полупьяных истерик опустившихся в конец «мамаш»:
- Ни в какой интернат мой, ик!, ребено-ик!-чек не пойдет! Я сама воспитаю, ик!

И были случаи, когда бабушки и дедушки, а то и более дальние родственники фактически тайком устраивали оголодавших и одичавших детей сюда, умоляя не выходить на связь с вечно пьяными родителями – им все равно, а ребенок хоть накормлен будет, обут, одет и спать уложен.

А как заставить таких родителей взяться за… жизнь свою и своих детей?

В УО до сих пор помнят одну из непутевых мамаш – мадам Курловиц, которая в ярости стала орать, что директор Кондратенко заставляет ее встать на учет в Центре занятости! Непарламентарным выражениям она, как и знаменитый дворник дома №7 из романа «Двенадцать стульев», отдавала явное предпочтение.

Но это, скорее, исключение. Многие родители, как могут, устраиваются, хотя, согласитесь, среда затягивает. Среда безразличия, брезгливости «добропорядочных граждан», отсутствие общественного контроля за существованием таких семей. Вернее, он есть, но его явно недостаточно.Особенно трудно мамам и папам (да!), одним воспитывающим своего ребенка.

Попробуйте-ка доказать своему работодателю, что вы в этом случае имеете право по закону на сокращенный рабочий день. В частных ООО и Т.П. вам просто укажут на дверь. Вот вам и проблема демографического излома.

Покопавшись в законах и проконсультировавшись где только можно, директор выяснил, что всякие реорганизации учебных заведений вплоть до разгона, а в нашем случае – до слияния с детским домом могут происходить только через экспертную оценку о социальных последствиях принятого решения. Это подтвердили и в областном Департаменте образования, правда, не на уровне самого Глока Л. Э. – он от встречи с директором школы-интерната отказался. Было это 7-го июня. Запомните эту дату.

Однако, северских муниципальных юристов второй пункт ст.13 Федерального закона от 24. 07. 98 № 124-ФЗ как-то не заинтересовал. Юрист Администрации Солдатова Т. И. «популярно» объяснила, что поскольку процедура принятия такого решения не прописана в самом законе, то никаких решений о разных там последствиях и принимать не надо. Само Постановление – это уже решение(!). Ну а юрист УО Руденко, готовившая сам проект, похоже, об этом законе просто подзабыла. Такая версия имеет право быть хотя бы потому, что после письменного обращения директора школы-интерната к Главе Администрации о необходимости создания комиссии для выработки экспертной оценки, оная была тут же создана. В ее состав в числе других лиц вошли Солдатова и Руденко.

Вот что сказала последняя, открывая первое заседание комиссии:
- « Когда стали решать вопрос, каким образом возможно применить эти здания для проживания детей-сирот, значит, определились, было несколько вариантов. Последний вариант, в котором я принимала непосредственное участие, был о реорганизации детского дома и школы-интернат путем слияния и образования на их базе муниципального образовательного учреждения «Школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей».

Вот определились, руководствуясь законом, Гражданским кодексом, который предусматривает несколько форм или, скажем, видов реорганизации.
Из чего исходили?

Вот лично я, как раз Андрей Павлович ссылается на то, что неверно, на что ссылалась я. Внимательно изучив Положение об общеобразовательной школе-интернат, значит, сделала вывод, что школа-интернат, которая на сегодняшний день существует на территории ЗАТО Северск, осуществляет деятельность, фактически нарушая требования законодательства.

Типовое положение, принятое самим(!) правительством, вот в нем есть пункт, который я, может быть, неправильно читаю. Меня поправят (ошеломляющее начало для компетентного юриста, вы не находите?).

Пункт 27, который предусматривает, во-первых, кто принимается в школу-интернат. Это дети, нуждающиеся в государственной поддержке и в том числе, дети малообеспеченных, многодетных семей, одиноких матерей, одиноких отцов и опекунов. Далее, там написано, в случае, если дети проживают в семье, то они не могут обучаться в этой школе, если на данной территории есть общеобразовательные учреждения (а вот как на самом деле написано: «Дети, проживающие в семьях, могут обучаться в школе-интернате только в том случае, если на данной территории нет общеобразовательного учреждения», См. Постановление Правительства РФ от 26. 06. 1995 г. №612).

Исходя из понятия «интернат», что, как правило, всегда интернат, в основном, применяется, когда дети иногородние не могут, скажем, ездить туда и обратно, не позволяет возможность. Значит, они проживают в интернате.

Вот, исходя из этого и в том числе сегодняшними нормативными актами, в частности 122-ым законом (вспомнила!), который, значит, существенные изменения внес в полномочия органов местного самоуправления о организации образования на данной территории(?) муниципалитета, это первое.
Полномочия в компетенции образовательного учреждения, это второе.

И, как может это… на первое место я все-таки поставлю закон «О социальной защите граждан несовершеннолетних детей». Вот этот закон как раз предусматривает государственную поддержку граждан, имеющих несовершеннолетних детей и определяет специальные органы, а именно органы социальной защиты (клянусь, ничего не добавил и не убавил!)!

Вот исходя из этого (уже в который раз!), что полномочия органов местного самоуправления на сегодняшний день фактически значительно сузились, остались только одни – оказание предоставления образования общего, скажем, основного, среднего, дополнительного, дошкольного. Оказание предоставления, а именно не так, как было, в ст. 31 закона «Об образовании», действующей, скажем, до 31 декабря 2004 года, которая предусматривала, что бюджет, планирование, финансирование, всё это полномочия органов местного самоуправления. И что именно органы местного самоуправления несут ответственность за реализацию права граждан на образование.

Но это даже не на первое место, на первое место именно финансирование.
Вот исходя из этого(о, боже, в который раз…), учитывая то, что на сегодняшний день наши общеобразовательные учреждения, как я понимаю, может я ошибаюсь(можно сойти с ума? или сопротивляться?), что с 1-го января 2006 года, как я понимаю, у нас будет консолидируемый бюджет, и тогда непосредственно, именно, скажем, субъект федерации будет направлять нам субвенции конкретно на образование.
В основном эти субвенции, вот как я так понимаю,..»

Тут уже и начальство не выдержало. Уважаемую всеми Руденко Н. Н. вынужден был остановить сам Щипков:
- Ну, про субвенции мы, Наталья Николаевна, давайте не будем. Я понимаю так, что вы хотели сказать, что сегодня субъект не предоставит субвенции на оплату работников школы-интерната, потому что вот заключение экспертной оценки Департамента образования у нас есть. Они считают, что реорганизация устранит нарушения ныне действующего законодательства. Наша позиция, надеюсь, понятна?

Ну, если честно, то это вопрос не к цитирующему всю эту белиберду, а к трезвомыслящему читателю. Я понимаю, что юристы и чиновники – не Гоголи, но тебе, Читатель, понятно??? Или без бутылки не разобраться?..

Позвольте, а что же это за экспертная оценка Департамента образования? Откуда это она взялась? Ведь созданная комиссия только-только приступила к работе. А самое главное, в составе комиссии нет лица, представляющего областной департамент.

Оказалось, сей документ на одной страничке, состоящий из четырех абзацев, подписан начальником Департамента Глоком и именно в тот день (помните, 7-ого июня!), когда директор Кондратенко настаивал на аудиенции.

Ну а в двух из четырех абзацев все те же ссылки на пресловутый пункт 27 Типового положения о Школе-интернате: «Дети, проживающие в семьях, могут обучаться в школе-интернате только в случае, если на данной территории нет общеобразовательного учреждения».

Ну не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что речь здесь идет не об учащихся, принятых в школу-интернат, а именно о детях, проживающих в семьях, которые по социальному статусу как раз не могут быть в него приняты. То есть, о детях не из многодетных, не из малообеспеченных и не из неполных семей.

Так вот они, эти дети, тоже могут обучаться в школе-интернате, то есть ходить на уроки, учиться, если на данной территории, в районе, в микрорайоне и т. д. нет других общеобразовательных учреждений. Вот и весь ларчик с содержимым!

Но одно дело, когда беседуешь с независимыми юристами, другое дело, когда с государевыми. Кстати, и на это мой умный собеседник, на которого я ссылался в начале сего фантасмагорического кино, заметил:

- Не все законы принимаются незаконным путем, но все беззакония творятся с позволения какого-нибудь закона…Попробуйте опровергнуть!


*Публикация подготовлена Эмис Харди. Совпадения неизбежны!

By kind permissionSAND DESERT Publ. 2005.Conradina