Мы все где-нибудь работаем. Спектр профессий российского народного хозяйства настолько пространнен, что голова невольно стремится лопнуть перезрелым арбузом, пытаясь охватить его мысленным взором.

Так что надо сто раз подумать, заниматься ли таким издевательством над своим носимым на плечах компьютере.

Но если уж невтерпеж, то можно...

Можно, например, быть:
водителем комбайна;
оператором на линии по розливу молока;
летчиком-космонавтом;
дворником при ЖЭУ;
депутатом городской думы;
водителем-дальнобойщиком;
артистом вспомогательного состава в театре;
рекламным агентом;
писателем-фантастом;
налоговым инспектором;
воспитателем в детском саду;
журналистом в местной газете;
складским сторожем;
и даже атомщиком (ну, это самое оно, Северское)...

При всем многообразии профессий и, соответственно, рабочих мест, есть нечто общее, присутствующее в трудовой деятельности независимо от ее специфики — человеческий фактор. А точнее, его влияние на результаты труда.

Человек есть человек. Ему свойственно ошибаться. Понятно, что ошибка дворника по последствиям своим не сравнится с ошибкой, скажем, оператора АЭС. Оно наступить на оставленные в подъезде грабли не так обидно, как словить эвакуационные прелести вкупе с поеданием иодированного калия. Или, что вовсе обидно, ласты на юг склеить от острой лучевой хвори.

Вспоминается нашумевшая на весь мир Фукусима. То, что с ней произошло — это тоже последствия влияния человеческого фактора. Кто-то же спроектировал эту станцию именно так и расположил ее именно там, где она находится. А о том, что для Японии землетрясения и цунами являются обыденными событиями, почему-то не подумал. Итог: огреблись японские атомщики-бедолаги по полной программе, и неизвестно, когда еще (если вообще) разгребутся.

Само собой, естественным стремлением работодателя должно быть сведение влияния человеческого фактора на результаты труда к нулю. Совсем к нулю свести, правда, чересчур сказочно и идеально, но минимизировать это влияние, извиняюсь за каламбур, надо максимально.

Если уж довелось мне жить в Северске и работать в атомной промышленности, то попробую приоткрыть завесу, как это делается на СХК (про предприятия другой направленности говорить не буду, ибо ни черта не знаю и фантазировать не имею ни малейшего желания). Об этом речь далее.

В мае этого года ребята из УСО ОАО «СХК» пригласили нескольких томско-северских сайтовладельцев (в том числе и вашего непокорного слугу) на встречу в информационный центр по атомной энергии (между строк замечу: место достойное, посмотрите сами, чем они там занимаются) с начальником ЛПФО комбината Игорем Рэмовичем Семиным. Дядька он, кстати, весьма интересный, знает много чего и умеет рассказывать. Недаром вторая его работа — полставочный профессор в СГМУ.

Итак, ЛПФО. Для начала расшифрую тем, кто в бронепоезде: ЛПФО — это лаборатория психофизиологического обеспечения комбината. Лаборатории подобного толка существуют на всех предприятиях Росатома.

Направления деятельности ЛПФО такие:
диагностика психологических качеств работников;
реабилитация тех, кто понес психологические травмы;
изучение социально-психологического климата в трудовых коллективах;
измерение удовлетворенности персонала своей работой;
эргономическая экспертиза рабочих мест, участие в их аттестации;
выявление работников СХК, причастных к незаконному обороту наркотиков.


Как же «препарируют» работников СХК?

Распространенный инструмент оценки — это анкетирование. Анкетирование, как правило, анонимное. Желающие не быть анонимами могут оставить информацию о себе.
Сие действо после анализа позволяет психологам ЛПФО сделать вывод, насколько персонал того или иного подразделения доволен своей работой. Что ему нравится, что хреново, что следует изменить и кто во всем, мать его, виноват.

Это не все. Людям, работающим на определенных ответственных рабочих местах на СХК (как, например, аппаратчик в цехе, производящем гексафторид высокообогащенного урана на сублиматном заводе), прописан ежеквартальный поход к психологу. Чтобы сразу выявить возможные отклонения, ежели таковые появятся. Ведь не все могут делать вполне себе опасные операции в цехе без риска маленечко «поехать крышей». Всякое случается.

Некоторые в поиске душевного равновесия, начав с алкоголя в лошадиных дозах, сваливаются в пропасть употребления наркотиков. Таких теперь помогает отслеживать ежегодный медосмотр. Со слов И. Р. Семина, с помощью нового аппарата, приобретенного СХК, в ходе медосмотра было выявлено несколько десятков комбинатовцев-наркоманов. С некоторыми пришлось расстаться, некоторые взяты под особенный контроль как небезнадежные.

Это известные мне методы. Думаю, Игорь Рэмович не выдал всех секретов и тонкостей работы своей лаборатории. Это понятно и это правильно. Незачем знать всем секретные секреты.

Но человеческий фактор, как мне кажется, на комбинате небесконтролен. Есть кому за этим следить. Рано или поздно эта работа даст свои плоды.

И если построят все-таки Северскую АЭС, то стараниями невидимого психологического фронта в лице ЛПФО мы существенно снизим вероятность возникновения новой Фукусимы.

За сим аминь, все крестятся, произносят мантры, складывают мудры и выпивают.

Источник: http://gorodseversk.com/post_1307377726.html