А кто здесь говорит про стариков?
– Виктор, жюри фестиваля «Маска» назвало спектакль «Тополя и ветер» событием года, прорывом года. У вас аналогичные ощущения?
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Виктор Шошин: Открытый финал – это слишком просто!
Итог Года театра в Томской области, а также последних двух творческих сезонов подвел региональный фестиваль «Маска». Среди лауреатов в одной из главных номинаций «Лучший драматический спектакль малой формы» – северский молодежный театр «Наш мир».
О цене случившегося успеха, молодости, которая должна быть не только в душе, и о прошлом, которое влияет на настоящее, – в интервью художественного руководителя театра Виктора Шошина.
А кто здесь говорит про стариков?
– Виктор, жюри фестиваля «Маска» назвало спектакль «Тополя и ветер» событием года, прорывом года. У вас аналогичные ощущения?
– Абсолютно. Для нашего скромного коллектива, который вопреки многим обстоятельствам продолжает жить, работать, к чему-то стремиться и каких-то успехов добиваться, такое признание очень важно и приятно. Если посмотреть на наш репертуар последних лет, эта постановка действительно определенный прорыв. Для любого коллектива работа с такими мастерами, как режиссер Руслан Нанава и художник-постановщик Николай Слободяник, – большая удача. Это невероятный опыт для актеров и всех специалистов, трудившихся над спектаклем. Я уже не говорю про потрясающий результат: тот редкий случай, когда художественное решение сценографа и режиссера делают спектакль непохожим ни на один другой спектакль по той же пьесе. А ставилась она много раз. И в разных, в том числе прославленных, российских театрах.
– Сложно было заманить режиссера такого уровня на постановку?
– Решение о сотрудничестве не было спонтанным. Мы знакомы с Русланом несколько лет. Я с большим удовольствием посмотрел спектакли в Театре на Васильевском, где он служит. Несмотря на свой возраст (Руслану 32 года), это сложившийся мастер, который владеет большим диапазоном умений и навыков. Была абсолютная уверенность: совместный проект с ним позволит коллективу выйти на новый уровень творческого существования. Совершить прорыв в театральное настоящее и будущее.
Когда стало понятно, что мы получим грант в рамках федерального проекта «Культура малой родины», я пригласил Руслана познакомиться с нашим театром. Изначально ему просто было любопытно посмотреть, как и чем живет театральная провинция. Добавила колорита и «романтика» статуса закрытого города. Руслан подробно познакомился с труппой и службами театра, посмотрел несколько спектаклей. После чего понял, что он хочет с нами сотрудничать.
А дальше начался самый мучительный этап нашей работы – поиск пьесы. Перебрали и обсудили полтора десятка названий, в итоге остановились на трагикомедии «Тополя и ветер» Жеральда Сиблейраса в переводе Гаянэ Исаакян-Арну, которую нам любезно предоставило агентство «Независимый театральный проект».
– Как получилось, что молодежный театр заинтересовала история трех ветеранов Первой мировой войны, доживающих свой век в богадельне?
– Вопрос о том, почему мы вдруг занялись стариками, волнует многих (улыбается). На самом деле мы занялись проблемой, которая так или иначе тревожит и занимает абсолютно всех – ценность человеческой жизни. Для каждого из нас рано или поздно наступает момент, когда он задумывается о том, как и по каким законам устроена эта жизнь. И о своем собственном пути. Ответы на некоторые вопросы есть в истории, созданной Сиблейрасом.
Перед актерами стояла задача играть не возраст, а состояние духа, конфликт человека с миром и с самим собой. В пьесе представлены яркие человеческие характеры. Один из ее персонажей – непримиримый бунтарь. Другой – интеллигентнейший человек, для которого сложно вступить с кем-то в конфликт. Третий – конформист, желающий всех со всеми помирить, что тоже невозможно. Перед нами три любопытнейшие типа личности, которые встречаются среди людей разных возрастов. Наблюдать за их противостоянием и попытками сосуществовать весьма интересно.
– Возвращаясь к разговору про фестиваль… Однажды вы признались, что критики «Маски» вас в основном ругают и редко хвалят. Сложно после такого разбора полетов заявлять спектакль на очередной фестиваль?
– В каком-то смысле это даже определенный стимул. Мы прислушиваемся ко всем отзывам, которые звучат в адрес театра. Мониторим комментарии зрителей по поводу спектаклей. Они, надо признать, ругают нас редко. Иногда высказывают какие-то технические претензии: «в зале было сегодня душно», «спектакль чуть задержали»… Что касается критиков, то раньше они сходились во мнении, что мы недостаточно умело осваиваем сценическое пространство. Что актерам не всегда удается выстроить роль от начала и до конца. По режиссуре были претензии. По выбору пьес.
Мы научились спокойно воспринимать критику в свой адрес. Без особых обид. И уж тем более без агрессии. Просто честно работали, старались развиваться, ждали своего часа. И, кажется, дождались. Сейчас театр переживает ренессанс. Мы получили признание столичных критиков. В последнее время ощущаем всевозрастающий интерес публики к театру. Причем не только со стороны северчан. Сегодня треть наших зрителей – томичи. И это притом что визит к нам нужно планировать заранее – из-за небыстрой процедуры оформления пропуска в Северск.
От песни до драмы. И обратно
– «Наш мир» был создан на основе известной в Северске и за его пределами шоу-группы. Это как-то отразилось на судьбе и общем настрое театра?
– Безусловно, отразилось. И продолжает отражаться. Все, кто видел наши спектакли, отмечают музыкальность и пластичность артистов. Эти два критерия были и останутся важными при наборе актеров в труппу. Они должны хорошо двигаться, уметь петь и танцевать. Если человек еще и владеет музыкальными инструментами – вообще замечательно.
Для нас это важно. Потому что в афише театра, помимо спектаклей, есть концертные программы. Без них репертуар «Нашего мира» невозможен.
– Это принципиальная позиция?
– Да. Скажу больше: даже если мы захотим убрать концертные программы из репертуара (а такие попытки были дважды), зрители нам этого не простят и не позволят. «Шлягеры прошлых лет» – уникальное представление, которое на протяжении 23 лет всегда проходит с аншлагами.
Такой успех концертных программ я бы не стал отождествлять исключительно с тем, что мы так прекрасно поем, танцуем и пародируем звезд. Хотя не без этого, конечно (смеется). Публика сегодня истосковалась по хорошим песням. В наших программах звучат не только всем известные и всеми любимые шлягеры вроде «Мечта сбывается» и «Вся жизнь впереди». Мы с ребятами стараемся возродить практически из небытия старые добрые песни, которые по каким-то причинам оказались забыты. Сейчас есть масса ретроканалов, но репертуар в их эфире звучит примерно один и тот же. Мы включили в наш концерт незаслуженно подзабытую «Чернобровую дивчину» ВИА «Самоцветы». А когда со сцены звучит «Откровение» Марии Пахоменко в исполнении нашей актрисы Ольги Тарасовой, в зале сначала царит звенящая тишина, потом раздаются овации. Люди не понимают, как они могли забыть эту прекрасную песню.
– Лет пять назад вы рассказывали, что две трети артистов труппы имеют профессиональное актерское образование. Изменилась ли ситуация за это время?
– «Наш мир» много лет сотрудничает с Ярославским государственным театральным институтом. В 2013 году мы выпустили на базе театра актерский курс. Эти артисты – костяк труппы. Есть в наших рядах выпускники томского колледжа культуры.
Вообще отличительная черта «Нашего мира» – студийность. Это то явление (к сожалению, уходящее в современном театре), за которое мы себя любим. На протяжении вот уже 28 лет мы готовим для себя кадры. Например, артисты Андрей Гусев и Максим Шмелев – исполнители ролей в спектакле «Тополя и ветер» и безусловные любимцы публики – прошли в свое время через нашу школу-студию, заболели театром и решили получать профессиональное актерское образование. Что с успехом и сделали. Последние полтора года вновь активно заработала школа-студия актерского мастерства «Наш мир Junior».
Ведущие артисты театра проводят для студийцев тренинги и мастер-классы. Самые способные из ребят выходят на сцену в спектаклях, пробуют профессию на вкус. Спустя год люди уже начинают понимать, хотят ли они в дальнейшем заниматься театром или нет. Кто-то выбирает другой жизненный путь, кто-то поступает в театральный и приходит в труппу уже в качестве профессиональных актеров.
Мы живем большой дружной семьей. Иногда ее кто-то покидает, чаще всего по причине переезда в другой город. Но примеров, когда люди уходили от нас ради другого театра, практически нет.
Даешь молодежь!
– Помимо студийности можно отметить еще одну отличительную особенность вашего коллектива – молодые артисты.
– Ни для кого не открою Америки, если скажу, что сегодня у многих региональных театров проблемы с молодыми актерами. Их элементарно сложно заманить и удержать. Приятно, когда в твоей труппе много молодежи. И когда в спектакле «Обыкновенное чудо» Принцессе и Медведю (Ксения Чернова и Владислав Квитко) столько лет, сколько и должно быть по замыслу автора. Я очень не люблю, когда возрастные артисты играют молодых героев. Не так давно смотрел «Волшебника Изумрудного города» в одном известном московском театре. Так вот, там Элли играет актриса, которой за 60. У меня как у зрителя такой факт никаких эмоций, кроме недоумения, не вызывает. Все-таки молодыми артисты должны быть не только по духу и запасу творческой энергии, но и по возрасту тоже.
Я очень люблю талантливую молодежь. Эти ребята не дают тебе расслабиться, они транслируют новые интересные подходы и современные взгляды на жизнь. От них и сам подпитываешься молодой творческой и жизненной энергией.
– Слово «молодежный» в названии театра наверняка подразумевает не только возрастной состав труппы, но и курс на молодую публику. Многие ваши коллеги признаются, что современные молодые зрители – самые сложные «пассажиры»…
– Если бы мы ориентировались только на них, то говорили бы то же самое. Мне кажется, когда театр берет прицел на одну конкретную группу зрителей – это опасный путь: ткнешь пальцем в небо, и далеко не факт, что попадешь.
Молодых зрителей, если возвращаться к разговору о них, в нашем зале хватает. Но вообще мы не зациклены на возрасте или каких-то других качествах и характеристиках публики. Для нас важно ощущение, что наш посыл и эмоции зал принимает, происходит ответная реакция.
Мы и форму зрительного зала выбрали соответственную – имитирующую большой амфитеатр. На самом деле это маленькое сценическое пространство на 75 посадочных мест, где спектакль удобно смотреть абсолютно с любой точки. При этом сцена находится в нескольких метрах от зрителей, благодаря чему у них возникает ощущение сопричастности происходящему, соучастия в нем.
– То есть «специальные» темы для привлечения молодежи в театр не требуются?
– Думаю, что нет. Все люди по большому счету резонируют на одни и те же темы. Правда, очень бы хотелось найти пьесу, адресованную современным подросткам. Той ее части, которая переживает переходный период – от школьной поры к самостоятельной жизни. Чтобы она производила такой же мощный эффект, какой произвела в свое время «Дорогая Елена Сергеевна» – острейшая социальная вещь и интересная человеческая история. Пока творческий материал такого уровня найти сложно. Сейчас пошла мода на так называемые читакли. И пьесы создаются соответствующие. Читаешь такую – ну очень занятная вещь. Как только задумываешься о воплощении ее на сцене, понимаешь, что это нереально. А самое главное, не нужно.
Но я уверен, что талантливые драматурги, способные написать интересную пьесу про подростков и для подростков, все равно есть. Надо только ее, эту пьесу, найти.
Любой! Кроме скучного
– Девиз вашего театра звучит как «Любой жанр, кроме скучного». Стало быть, скука – самое страшное, что может быть в театре?
– За всех говорить не берусь. Для меня лично – да. Я очень люблю быть просто зрителем, смотреть спектакли коллег. Понятно, что, как и у любого человека театра, у меня автоматически включается профессиональный взгляд. Невольно начинаешь что-то проецировать на собственный сценический опыт, сравнивать, оценивать. Но я всеми силами стараюсь не заниматься морализаторством, а следить за историей, которую мне рассказывают артисты и режиссер.
А интересно становится, когда актеру удается полностью завладеть твоим вниманием и погрузить в историю. Очень люблю это ощущение как зритель. И требую такой работы от своих артистов. Всегда повторяю им: не важно, кого вы играете – супермена или дряхлого старика. У вас должна быть такая внутренняя энергетика, такой мощный посыл, чтобы зрители не могли оторвать от вас глаз. С интересом наблюдали за нюансами твоего состояния и настроения. В противном случае – скука! А скука для театра – провал.
– Есть ли история, тема, сюжет, которые никогда не появятся в репертуаре молодежного театра «Наш мир»?
– Особых табу, наверное, нет… Разве что брать для постановки откровенно слабый творческий материал мы не станем. Хорошую пьесу испортить всегда можно, а вот плохую пьесу ни один режиссер и ни один актер не вытянут. Даже если эта пьеса очень модная и растиражированная.
Если придуманная драматургом история не цепляет тебя по-человечески, то браться за нее, наверное, не стоит. По поводу других ограничений… Да всё можно, если подходить к делу с чувством меры и вкуса. Шел в нашем театре в начале 2000-х спектакль с провокационным названием «Садизм и мазохизм». Прочитав его название в афише, люди ожидали зрелище на потребу физиологии. На самом деле в пьесе Дэвида Генри Хуана, хоть действие ее и происходит в стилизованном клубе для секс-знакомств, глубокий философский смысл. Эта история про столкновение двух моралей, поиск оптимальной жизненной модели.
Что касается откровенно легких, незамысловатых комедий, про которые говорят «на потребу публике», они тоже имеют право на существование. Главное – соблюдать баланс. Чтобы репертуар театра не состоял преимущественно из таких спектаклей.
– Каких тем, на ваш взгляд, не хватает в современном театре?
– В русском репертуарном театре, слава богу, всегда можно найти пьесу для разговора о дне сегодняшнем. Если не обнаружил для себя ничего интересного в потоке современных пьес, всегда можно обратиться к классике. Я сейчас не о поиске режиссером новых смыслов и авангардистских решений. А о том, что в произведениях классиков действительно непаханое поле для исследования души человека.
В прошлом году мы обратились к «Обыкновенному чуду» Евгения Шварца. История не просто известная, а очень известная, пережившая две экранизации. Тем не менее мы за нее взялись, она показалась нам современной и интересной. В частности, любопытная любовная коллизия. Там есть три пары. У одной из них любовь уходящая, которую надо постараться удержать. У другой чувство только зарождается. У третьей любовь распалась, но люди вновь воссоединяются. Причем все пары разного возраста! Геннадий Шошин поставил спектакль в форме сказки для взрослых. При этом четко обозначил тему рукотворного волшебства, которая обычно уходит на второй план. И получилась история в жанре фэнтези.
Есть в «Обыкновенном чуде» и ответы на некоторые вопросы сегодняшнего дня. Например, тема человека и власти. В спектакле мы объединили двух персонажей – Министра-администратора и Первого министра. Администратор за короткое время выбился в министры, обе эти роли играет один актер. На этом примере любопытно проследить метаморфозы, происходящие с человеком, у которого случается быстрый прорыв к большой власти.
Продолжение http://tomsk-novosti.ru/viktor-shoshin-otkrytyj-final..
49.38%
