В России на фоне пандемии COVID-19 и режима самоизоляции увеличилось количество случаев бытового насилия. Так, в марте 2020 года на всероссийский телефон доверия для женщин, подвергшихся домашнему насилию, поступило 2537 обращений. Это более 80 случаев в сутки и почти на четверть больше, чем в феврале.

Когда к жительнице Северска Надежде П. для выяснения отношений пришел ее бывший молодой человек и начал ломать дверь, то она только с четвертого раза смогла вызвать полицию. Прибывшая полиция не стала задерживать молодого человека, а участковый посоветовал установить себе на телефон приложение «Мобильный телохранитель».

Надежда П. познакомилась с Дмитрием О. довольно давно. Они жили по соседству, через несколько домов, но встречаться и строить отношения они стали лишь в начале 2018 года. Несколько раз расходились, потом сходились. Успели даже пожить вместе какое-то время. Потом все равно расстались. Основной причиной стали разные взгляды на совместную жизнь и планы на будущее.

Долгое время они не общались, но потом у Дмитрия начались проблемы и девушка решила поддержать его. Как друг. Но Дмитрий решил, что Надежда хочет возобновить отношения. Когда девушка ему отказала и снова перестала с ним общаться, Дмитрий решил серьезно с ней поговорить. Ночью 23 апреля он пришел к ней домой. Девушка отказалась с ним общаться. Он попытался выбить дверь.

«Дмитрий помог мне продать старую квартиру и купить новую. Мы даже пожили в новой квартире два месяца. Но когда я захотела расстаться, он не стал уходить. Все не хотел свои вещи забирать. И однажды поднял на меня руку. Схватил за шею и бросил на пол. У меня были небольшие синяки и ссадины. Я позвонила отцу и дяде, и они выпроводили его из квартиры. Тогда я не стала писать заявление в полицию, потому что он и сам понял, что перегнул палку.

Больше полугода мы не общались. Потом у него появились проблемы, и он пришел поплакаться. Я его выслушала, поддержала. Мы начали снова общаться, но с условием, что вместе мы не будем. Я была готова оказывать только психологическую поддержку, и все. Никаких отношений».

Надежда говорит, что в какой-то момент Дмитрий стал злоупотреблять доверием. Приходил, звонил тогда, когда ему было удобно. Если у Надежды в это время дома были гости и она не могла с ним пообщаться, обижался. Говорил, что у нее кто-то появился,  и поэтому она отказывает ему в общении. Девушка пыталась ему объяснить, что не готова бросать ради него все дела, но это оказалось бесполезным. В какой-то момент она решила заблокировать его во всех мессенджерах. Тогда Дмитрий стал постоянно приходить к Надежде домой. 

«Мы же соседи, он живет напротив, — рассказывает Надежда. — До моего дома идти пешком три-четыре минуты. Один раз он пришел, и я снова сказала, что не хочу с ним общаться. Он ушел и не приходил долгое время. Он думал, что у меня кто-то появился. И это было отчасти правдой, я попросила не мешать мне начать строить отношения. Через неделю он снова пришел.  Трубку домофона взяла моя пятилетняя дочь от первого брака и сказала ему так по-детски, знаете: не приходи сюда,  мы с мамой не хотим тебя видеть. Но это его не остановило, Дмитрий позвонил соседям, которые ему открыли, и постучался ко мне. Я через дверь еще раз ему объяснила, что я с ребенком вдвоем и что я его в квартиру не пущу. И чтобы он уходил и после не приходил.

Прошло примерно три недели. И вот 23 апреля я была дома одна. Только стала засыпать, вдруг слышу шум в подъезде. А потом громкий стук в дверь. А потом тишина. Я еще тогда подумала, что подростки балуются. Выглянула из окошка, из него мне наш подъезд виден, смотрю, он. Это было в начале первого ночи. Ну, думаю, человек, может, выпил, злость свою сорвал и ушел. Легла спать, и где-то в 1.45 снова начался стук в дверь. Настойчиво. Я подошла к двери, сказала, что я дверь не открою, если ты продолжишь стучать, то я вызову полицию. Ответил, что можешь вызывать. Я все равно хочу с тобой поговорить. Я сказала, что мне разговаривать с тобой не о чем. Дмитрий снова настойчиво стал стучать, и тогда я позвонила в полицию. Стала объяснять, что ко мне в квартиру пытаются вломиться и выломать замок. Кто за дверью, я не знаю. Приезжайте, пожалуйста, мне страшно. Я дома одна. Мне ответили, что патрулю передали информацию и что он скоро приедет.

Я специально включила громкую связь, чтобы он услышал. Он в свою очередь позвонил каким-то своим друзьям в полицию и сказал, что сюда ехать никому не надо. Что звонила его девушка, с которой повздорили. И что сами, мол, разберемся, так что сильно не торопитесь. И начинает сильнее стучать, выкручивать ручку и глазок. Я позвонила второй раз в полицию, говорю, что мне конкретно начинают ломать дверь. Прошло уже пятнадцать минут. Мне ответили, что все патрули заняты и что как только кто-то освободится, то ко мне обязательно подъедут.

Именно в этот момент, вспоминает Надежда, ее бывший молодой человек перестал ломать дверь и вышел из дома во двор. Там он увидел припаркованный автомобиль «Волга» и решил, что он имеет какое-то отношение к девушке или к ее родственникам. Залез на капот автомобиля и спокойно сидел. В это время наконец-то приехал патрульная машина. Двое полицейских вышли из машины, и Надежда стала им из окна кричать и показывать на Дмитрия. Она им сказала, что это тот мужчина, который ломился к ней домой. И что он сидит на капоте чужого автомобиля.

«Полицейские стали с ним разговаривать, заставили его слезть с машины.  Говорили, что могут его забрать, так как он находится в состоянии алкогольного опьянения.  Повели его за угол дома. О чем они с ним еще говорили, я не знаю, но увидела, что Дмитрий спокойно пошел домой. А полицейские стали подниматься ко мне.  Из-за сломанной ручки я даже им не смогла открыть дверь, им пришлось меня вызволять. Я их сразу спросила: почему они его не задержали? Полицейские тут же перевели разговор на мою дверь, ручку. Я была в шоке: не спросила фамилии тех полицейских, они мне не показали никаких документов. Мы сразу стали составлять протокол. Они мне также помогли сделать дверную ручку, потому что я рисковала оставшуюся ночь провести с открытой дверью. В протоколе они написали, что на момент прибытия патруля никого не было. Я опять спросила, почему они не задержали его и почему пишут, что никого не было. Вы же с ним разговаривали, вы его видели в алкогольном опьянении. На что мне ответили, что когда мы к вам поднялись, возле вашей квартиры никого не было. И если хозяин автомобиля, на котором сидел О., напишет заявление, то это будет уже другое дело».

В итоге Надежда написала заявление на Дмитрия о нанесении материального ущерба (копия заявления есть в распоряжении редакции — прим. ред.). Патрульные ей также пояснили, что она должна будет принести в полицию к участковому справку о том, во сколько обойдется ремонт двери. В ту ночь девушка уехала к родителям провести остаток ночи, а утром уже была в отделении полиции со справкой.

«Когда я пришла в полицию, первое, что меня спросили: зачем вы пришли, у нас тут карантин. Никого из участковых здесь нет, все на карантине. Я начала плакать и говорить, что пойду в прокуратуру, так как боюсь за себя, за своего ребенка и свое имущество. Только после этого мне сказали, что меня, может быть, примет начальник всех участковых. Так и случилось, я поговорила с этим начальником, и он пообещал, что ко мне в течение дня придет участковый. Поговорит со мной и зафиксирует весь ущерб. Главное, чтобы я ничего не чинила. На мой вопрос: я все это время должна сидеть со сломанной дверью, а если опять ко мне будут ломиться? – мне ответили, чтобы я вызывала полицию. И что самой мне ничего не предпринимать, иначе окажусь на скамье подсудимых».

Девушка весь день прождала участкового, но к ней так никто и не пришел. На следующий день ей пришлось снова звонить в полицию, объяснять про сломанную дверь. В полиции ей сказали, что по закону сроки прихода участкового не нарушены. Срок рассмотрения дела составляет от 10 до 30 дней. Надежда смогла дозвониться до того начальника, с кем она разговаривала днем раньше. Тот снова пообещал ей, что участковый обязательно придет.

«Я опять прождала весь день. И только вечером мне наконец-то перезвонил участковый и попросил выслать фотографии сломанной ручки и глазка ему на телефон. И приходить ему незачем. Мне было удивительно, что он не стал опрашивать соседей. Я тоже, как и других полицейских, спросила: что мне делать, если подобная ситуация повторится? На что мне опять ответили, что я должна в таком случае вызвать полицию. Либо воспользоваться новой услугой от Росгвардии «Мобильный телохранитель». Заплатишь 300 рублей, и патруль приезжает в течение трех-пяти минут. Участковый пообещал в ближайшие дни вызвать Дмитрия еще раз для беседы. И показать фотографии сломанной двери, так как оказалось, что  он сказал патрулю, что никакую дверь не ломал. Что он просто постучал, ему не открыли, и он ушел. И еще участковый попросил меня предоставить чеки по восстановлению двери. На этом наш разговор с полицией был закончен».

Надежда сказала, что не стала писать на Дмитрия еще одно заявление, об угрозе жизни, так как полицейские сказали, что ей не были причинены физические увечья. Ей также объяснили, что никак оградить ее от него не смогут. Ущерб в этом случае нанесен только материальный.

«Меня и родители уговаривают, чтобы я не ругалась с полицией. Отговаривают  идти жаловаться в прокуратуру. Говорят, что я с ребенком живу одна и меня некому защитить в случае чего. И если я начну разбираться с полицией, то еще больше проблем будет».

Руководительница «Женского голоса» Татьяна Дмитриева считает, что полиция не любит работать с заявлениями об угрозе жизни. Однако женщинам стоит писать заявления по каждому случаю, который угрожает их покою.

«Нам полицейские сами всегда рекомендовали писать заявление, если человек пытается вопреки воле хозяина проникнуть в квартиру, — говорит Дмитриева. — И в таких случаях сразу вызывать полицию. Но при этом не надо кричать по ту сторону двери, что я сейчас полицию вызову. Человек может сразу убежать. Надо молча это сделать, чтобы застать человека на месте. Второе, если полиция дает рекомендации, то надо всегда действовать в своих интересах. Девушка могла бы написать еще два заявления: о проникновении в квартиру и об угрозах. Другое дело, что когда полиция рассматривает заявления об угрозе, они всегда задают вопрос:  был ли сам предмет угрозы? Я считаю, что по каждому случаю, который угрожает покою женщин, надо писать в полицию.  Пусть реагируют. Советую женщинам в таких случаях связываться с нами, с организацией «Женский голос», чтобы мы при поддержке специалистов смогли отстоять их интересы».

С ней согласна юристка Ольга Малиновская. Она говорит, что в данной ситуации действия агрессора попадают под несколько уголовных статей. Первая – статья 119, часть 1 УК РФ – угроза убийством. Вторая 0151 статья 139, часть 2 – незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица. Ольга Малиновская говорит, что полиция должна была прибыть на место незамедлительно и пресечь попытки проникновения в квартиру и угрозы. А также принять и зарегистрировать все заявления, если таковые были бы.

Кроме того, участковый должен был обязательно проверить сообщение о преступлении, а следственные органы в течение трех суток принять решение о возбуждении или отказе от уголовного дела. В исключительных случаях срок рассмотрения может быть продлен до десяти суток.

«Гражданин может в любое время обратиться с жалобой на действия (бездействие) сотрудника полиции, — сказала Ольга Малиновская. — Например, обратиться в вышестоящий орган системы МВД России или к начальнику территориального органа МВД России на районном  уровне. Это можно сделать по телефону доверия или написать жалобу. Если человек не согласится с результатом ответа МВД на его жалобу, то он вправе пожаловаться в прокуратуру. Или сразу идти в суд».

Добавим, что редакции не удалось связаться с Дмитрием О. и выслушать его точку зрения. Но мы готовы к диалогу.