Градообразующее предприятие – Сибирский химический комбинат, считают жители самого крупного закрытого города в стране, на грани распада. За 65-летнюю историю комбината численность рабочих мест с 15 000 сократилась до 3 500. В этом году был выведен из эксплуатации Химико-металлургический завод. В сентябре стало известно, что Завод разделения изотопов – это один из ключевых объектов комбината, на котором в газовых центрифугах производится обогащение урана, может постигнуть та же участь. Перевод новейшего оборудования с ЗРИ на Электрохимический завод в Зеленогорск, уверяет руководство, не что иное как эксперимент. 18 октября, из опасений потерять свои рабочие места, северчане вышли на театральную площадь, чтобы провести митинг.



«Эксперимент» над рабочими ЗРИ

К шести вечера на «Современнике» уже можно насчитать около полутысячи человек. Среди них – работники комбината, их семьи, пенсионеры, ветераны СХК, СМИ. Огромное количество транспарантов пестрит в толпе: «Не хотим быть спальным районом Томска», «Прекратите эксперименты над оборудованием ЗРИ», «Сохраним СХК и Северск для наших детей». Главное требование участников – остановить эксперимент, который начало руководство топливной компании ТВЭЛ, чьей «дочкой» является комбинат. В начале октября на завод разделения изотопов прибыли сотрудники Элекрохимического завода из Зеленогорска. Они начали разбирать центрифуги, которые ТВЭЛ намерен смонтировать на площадке ЭХЗ. Кроме того, инициаторы и участники митинга считают, что закрытие ЗРИ, в дальнейшем, приведет к развалу всего комбината.

На ступенях площади театра становятся организаторы согласованного с властями митинга – северское отделение КПРФ во главе с депутатом Виктором Трегубом. Рупор, резолюция и всеобщая «беда» – все, что понадобилось организаторам, чтобы сплотить народ. Перед началом митинга удается поймать на пару слов Виктора Трегуба, которого со всех сторон окружают корреспонденты.



– Откуда появилась информация о закрытии завода?

– Люди сюда уже приехали для демонтажа оборудования. К сожалению, если этот эксперимент будет завершен, а мы считаем, что это нерационально, что это – никчемное занятие, и, если так, то завод перебросят в другой город. А потеря завода разделения изотопов, который дает основную экономическую прибыль комбинату и области, означает потерю комбината. Можно потом будет читать, что Северск станет спальным районом.

– Руководство СХК с вами на контакт выходило? С организаторами митинга?

– Вы же знаете, что руководство боится потерять работу, это мои домыслы. Вы видите, мы здесь митингуем, люди приходят, ну, я думаю, что руководство, по сути, нас поддерживает, а по форме – против таких действий.

– Как считаете, такая мера поможет?

– Я думаю, что поможет! Это единственная мера, которая помогает, – Виктор Данилович пожимает плечами. – Мы направили письмо президенту, нашему губернатору, к сожалению, пока ответа не получено. Единственный ответ поступил только от канцелярии президента, а остальные пока… – организатор митинга делает паузу, кажется, в продолжении своей фразы он сам сомневается.

Что касается остальных, то также ответ ждут от главы Росатома Лихачева, губернатора Жвачкина, мэра Северска Шамина, гендиректора СХК Точилина.



«Дураки, указывающие дороги»

– Слово для выступления предоставляется главному инженеру завода разделения изотопов в период с 1999 по 20… год! – голос из рупора сопровождается коротким свистом и шипением.

– Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – вывод из эксплуатации центрифуг на соседнее предприятие – развитие событий ясное! Все, что будет демонтировано и вывезено, остановит завод. Сам город начнет «киснуть». Что тогда здесь будет? Болото! Героиновое, алкогольное, безденежное болото!

– Че ты ржешь? – стоящая в первых рядах женщина обращается к рабочим ЗРИ, поверх одежды которых накинуты плакаты. Один из таких плакатов загораживает девочка, за ее спиной можно прочесть: «Защитим будущее наших детей». – Все серьезно, хохочет она стоит! – Продолжает женщина в адрес своих коллег.



– Где ЛДПР? Где единая Россия? Тоже в кустах? – тем временем речь из рупора принимает все более эмоциональный тон. – Нам надо объединяться! Мы должны остановить этот эксперимент!

В толпе раздаются аплодисменты. Вдохновленный народ, наконец, начинает говорить.

– А где Точилин? Точилин где?

– Нет их! Нет их!

– Прячется! – выкрикивают митингующие.

– Слово для выступления …

– Где?

– Приглашали всех, но их нет! – отвечают инициаторы.

Никто из руководящего состава комбината на митинг не пришел. Среди участников замечены депутаты гордумы и представители администрации города, которые, однако, желания выступить не изъявляют.

– Объяснили бы зачем? – двое мужчин высказывают свои предположения насчет сложившейся ситуации на предприятии.

– О, это не здесь решается…

– Академик Львов говорил, что есть третья проблема в России – дураки, указывающие дороги!

Вероятно, более пятисот рабочих, присутствующих на митинге, хотели бы выслушать свое руководство, чтобы развеять опасения.



– Конечно, опасения есть! Вывезут все и закроют нас. – в руках рабочего ЗРИ «красуется» плакат: «Северск без СХК – территория отстающего социально-экономического развития» (в скобках – ТОСЭР). По его словам, коллектив завода настроен пессимистично.

– Пока официально не говорят о закрытии комбината?

– Ну, пока не говорят, но мы же понимаем…

– Ваши опасения тогда на чем основаны?

– Держите транспарант до первого мая и ходите, не снимая! – диалог прерывают рядом стоящие коллеги.

– Мы сами понимаем, если один станок с завода убрать, то чем это грозит? Уменьшится производительность.

– Весь этот митинг имеет смысл, как считаете?

– Ну, может быть и не имеет, но не сидеть же дома и не ждать, пока тебе придет повестка, что ты сокращен! Так хоть Москва услышит, сомневаюсь, конечно.

– То есть Вы считаете, что только Москва на это сможет повлиять?

– Ну, ТВЭЛ, а кто еще?

– Полагаете, что ТВЭЛ об этом не знает?

– Знают… Просто они решили нами пожертвовать, всё… А ЗРИ и Сублиматный завод приносят основную прибыль. В цифрах не помню, но это миллиарды.

– Идет говорильня, – продолжается речь организаторов. – Целые коллективы окажутся на улице. Нужно создать комитеты по всем направлениям, и, если им нужно закрыть завод центрифуг, как они начали это делать, то пусть создадут сначала столько рабочих мест, сколько требуется городу!

– Закрылось уже столько заводов, что я перечислить дальше не смогу! – Виктор Трегуб начинает загибать пальцы рук. – Это РМЗ, два реакторных завода и так далее.

ЗРИ не планируется…

– Можете как-то прокомментировать эту ситуацию? – двое молодых людей с транспарантами в руках отворачиваются от фотокамеры.

– А че тут комментировать? – один из них пожимает плечами. На ЗРИ он работает уже 10 лет. – Все разваливается, но начальству ничего не нужно.

– Целенаправленно все делается, – присоединяется к беседе второй молодой человек. – Если вывезти новейшее оборудование, то весь завод станет нерентабельным.

– А зачем это нужно руководству, как Вы считаете?

– Чтобы закрыть, развалить. У Зеленогорска есть одна возможность выжить – это забрать себе со всех закрытых городов оборудование. Сегодня директор выписал уже 20 разрешений на проход на наш завод работникам с Зеленогорска, чтобы они разбирали. Уже начали разбор.

– Вы видели это?

– Да, мы работаем на этом заводе, видели.

– Но ведь Точилин заявил, что ЗРИ закрывать не планируется.

– Ну, конечно, он скажет, что не собираются. Они говорят, что не закрывают СХК, но и не говорят, что вывоз центрифуг повлияет косвенно на закрытие СХК.
Вы представляете, оборудование вывозится с нашего ЗРИ, прекрасно зная, что он приносит большую прибыль. Самые новые центрифуги увозят, а у нас остается старье. И что тогда? Представьте! Дохода не будет – закроют ЗРИ, останется Сублиматный завод, который тоже развалят.

– Уже и об этом есть информация! – добавляет второй собеседник.

– Все логично! Хоть и не говорят о закрытии завода, но через пять лет не будет и СХК, вот и все. Это произойдет.

Резолюция против оптимизации

С начала митинга проходит уже минут 30. Несмотря на морозную погоду, никто из присутствующих не расходится. Все внимательно слушают речь организаторов.

– Мы не верим таким экспериментам! Это приведет к закрытию ЗРИ и СХК! Это превратит город в депрессивную территорию! За 25 лет не создано ни одного нового производства, – после этих слов из толпы доносится: «Да, ни одного!» – Мы требуем предоставить гарантии от «Росатома» о сохранении ЗРИ, немедленно прекратить работы по перемещению центрифуг, разработать программу занятости для населения, прекратить сокращения трудящихся!

После этих слов на площади вновь раздаются аплодисменты.

– Данную резолюцию принимаем?

– Да! – хором соглашается народ.

– Надо проголосовать для порядка!

Над толпой поднимаются руки всех участников митинга, без исключения.

– Еще нужно собраться! Еще!

– Товарищи, пользуясь случаем, приглашаем всех 7 ноября. Приходите! Обменяемся мнениями!

Люди начинают расходиться. Только местами можно заметить пенсионеров, собравшихся по три-пять человек. Похоже, что этот митинг послужил хорошим поводом для встречи коллег, отработавших на комбинате десятки лет.

– Раньше все было – заводы, садики. Мы уверены были в завтрашнем дне! Сейчас так не будет. Они в целях оптимизации все позакрывали, деревни все позакрывали… – говорят ветераны СХК.

– А можно резолюцию сфотографировать? – бывший начальник техотдела ЗРИ держит резолюцию митинга северчан против сокращения рабочих мест на предприятиях города.

– Замечания к проведению митинга, – обращается ко мне один из пенсионеров. – Во-первых, его надо было проводить до выборов. Все прекрасно знали, что завод хереет. Какие-то товарищи с «поводилом» отвели их от этой темы, а теперь заявили.

– А какой формат митинга был бы действенным?

– Если проводить формат, который будет действенным, то шесть лет дадут организаторам. Это очень просто – сказать: «Товарищи, стоим здесь, пока Путин не решит этот вопрос». Я на заводе работал с 70-го по 75-ый год, и мне, конечно, обидно, что этот объект разваливается.